Книжный интернет магазин
КНИГИ ПО ПЕТЕРБУРГУ и ВСЕЙ РОССИИ
издание книг
где купить книгу
Прайс на книги

  • Музыка
  • История
  • Психология, философия, педагогика, менеджмент
  • Филология, поэзия, гуманитарные дисциплины
  • Книги для детей
  • Искусствоведение, реставрация
  • Лошади, коневодство
  • Спорт, увлечения, хобби, досуг
  • Художественная литература
  • Медицина
  • DVD в подарок
  • Наука и техника, бизнес
  • Книжные новости
  • Редкая музыка: mp-3, биографии, информация, тексты



  • Хотите получать наши новости

    доставка книг КОГДА МНЕ ДОСТАВЯТ КНИГУ?
    Обычно доставка осуществляется за несколько дней.
    При единовременном заказе нескольких книг стоимость доставки существенно уменьшается ... подробнее


    церковный раскол
    Падение Третьего Рима

    история старообрядчества


    последствия церковной реформы никона


    Реформы патриарха Никона
    в нетрадиционном ракурсе




    Момо Капор


    Зигмунд Фрейд

    Психоанализ Зигмунда Фрейда
    Зигмунд Фрейд. Полное собрание сочинений
    Полное собрание сочинений Фрейда
    7 ТОМОВ

    СКИДКА на 7 томов полного собрания сочинений Фрейда!

    _________________________

    ИСТОРИЯ СТАРОЙ КВАРТИРЫ

    ВЕЩИ НЕ ЛГУТ
    - 100 лет в истории одной семьи

    Эта книга недетский
    разговор про историю нашей страны.
    Через маленькие трагедии и радости обычных людей.
    Через вещи, забытые на пыльных антресолях.
    Каждая страница - это целая эпоха, со своими маленькими радостям и печалями, и главным персонажем этой книги является время.
    История старой квартиры. Анна Десницкая, Александра Литвина

    Книга года для детей

    и взрослых
    подробнее

    Штурм Грозного

    Штурм Грозного

    ИСТОРИЯ РОССИИ И ЧЕЧНИ


    _________________________

    УПРАВЛЕНИЕ
    МИРОВОЗЗРЕНИЕМ

    концепция развитого социализма
    Развитый социализм, зрелый капитализм
    и грядущая глобализация

    глазами русского инженера

    психология манипуляции



    _________________________

    питерский
    БИТНИК

    битники субкультура
    Она - всегда на грани существования.
    Экзистенция.
    От бомжового музыканта у метро
    до Элвиса.
    Нужно только
    выйти на своей остановке.
    Вместе.


    книга рок
    книга рок

    Каталог
    джазовых
    книг

    Все книги о джазе

    ДЖАЗОВАЯ
    БИБЛИОТЕКА
    Самые важные
    книги о джазе

    на русском языке


    Современная поэзия

    Издательство ищет авторов

    издание поэзии



    У нас лучшая цена на книги в интернете!

    Не верите? сравните цены в других интернет магазинах!
       
      на Озоне         на Read.ru




    НАШИ ДРУЗЬЯ
    История. Книги по Египту и Месопотамии

    Книжные шкафы, библиотеки Отличный вариант для ваших книг

    Художественная литература

    Николай Кононов. Фланер -590 руб

    Вот все го­во­рят:«Фла­нёр», «Фла­нёр»… «Обя­за­тель­но куп­лю бу­маж­ную вер­сию кни­ги», – твер­дит в Фейс­бу­ке один. «Про­чёл и бу­ду, на­вер­ное, пе­ре­чи­ты­вать», – обе­ща­ет в «Жи­вом жур­на­ле» дру­гой.

    купить Николай Кононов. Фланер -590 руб

    Цена: 499 рублей

    Японская керамика * Фрейд *
    издание книг



    Старая цена - 590 руб.

    Цена - 499 руб.

    Николай Кононов.

    Фланер. Роман



    Cерия: Николай Кононов
    Издательство: Галеев-Галерея
    Город, год: Санкт-Петербург, 2011
    ISBN: 978-5-90536-802-8
    Формат: Стандартный книжный
    Тип переплета: Твердый переплет
    Количество страниц: 232 стр.
    Тираж: 500 экз.
    Художник: Покшишевская



    Фланер Н. Кононова за 400 рублей

    (*Если знаете кодовое слово будет дешевле)


    Герой романа совершает прекрасную и мучительную «одиссею», полную желаний плоти и тончайших душевных переживаний. И бренное человеческое тело, пройдя сквозь призму времени и череду событий 40-х, предстает единственным домом души. Ведь именно в его хрупкости обретается связь души и вселенной. Ведь именно в нем - последняя обитель воспоминаний.

    Вот все говорят:«Фланёр», «Фланёр»… «Обязательно куплю бумажную версию книги», – твердит в Фейсбуке один. «Прочёл и буду, наверное, перечитывать», – обещает в «Живом журнале» другой. Или вот ещё был случай, когда автор этих строк заикнулся о новом романе Кононова в разговоре со знакомым, тоже поэтом, как сказал бы Есенин.


    И что вы думаете? Зрение, говорит, я сгубил на этих ваших романах. А Кононова когда-то давным-давно любил за стихи. Ну и «Похороны кузнечика». А вот «Нежный театр» еле дочитал: он на глазах распадался на куски вполне добротной прозы и сопутствующих аналитических умствований под Лидию Яковлевну Гинзбург. И та и другая составляющие были по отдельности хороши, но в качестве романа это не воспринималось. Поэтому до «Фланёра», мол, ещё руки не дошли. В общем, что было сказать знакомому о новом романе Кононова? Стоило, наверное, отделаться фразой из анекдота, в которой натуралу предлагали на выбор разные виды развлечений, приходящиеся на разные дни недели: «Знаешь, в четверг, наверное, тоже не приходи, тебе не понравится».

    Кому же понравится «Фланёр»? Рецензии о нём пишут почти все сплошь мужчины. Плюс они же, напомним, обеспокоены этим текстом в социальных сетях. Без сомнения, «Фланёр» для них и написан. Как говаривала ещё одна приятельница автора этих строк, а для кого, ты думаешь, изгаляются на сцене Леонтьев и Моисеев? А что, спросим, сама книга Кононова, о которой её автор говорит, что, во-первых, «подставился самым безалаберным образом», а во-вторых, что «совершенно определённо хотел написать роман идей»? Как бы там ни было с подставленным автором, который всегда может выдать свои мысли о сцене за слюни героя в зале, но каких-то особых идей в книге нет. Есть особенные, профессиональные, так сказать, мысли об искусстве, заключённые в отдельные главки, – линия и цвет, наука и культура, а также наука и религия. Короче, ещё один взгляд на историю сквозь до сих пор не протёртые очки заведомо «другой» темы. Изложенной, как уже упоминалось, в «другой» прозе поэта (а иной у него для нас нет, и некоторые моменты порой переходят у Кононова из книги в книгу). Но это не «особые идеи», это дань орнаментальной прозе 1920–30-х годов, откуда родом главный герой «Фланёра», а также «поэтическому» мировоззрению автора, пишущего сложнейшие стихи.


    Итак, отбросив дежурные «шокирующая интимность» и «авторская исповедь», уже прозвучавшие из праздных уст немногочисленных критиков, спросим себя по прочтению «Фланёра» Николая Кононова: «Что это было?» То, чего у нас не было, об этом как раз говорят, упоминая, что «после Кузмина никто не писал на русском языке такого рода прозу – бесконечно требующих разъяснения, но никогда не выговариваемых любовных чувств». И посему Кузмин и Вагинов – вот и все, на что указывают историко-литературные стрелки, когда спрашиваешь себя, для чего был написан «Фланёр».




    И всё же – что это? На первый взгляд вроде бы большой роман о маленьком человеке «из прошлого», угодившего прямиком в послевоенную жизнь в СССР. Уезжал наш юный эстет вместе с прочими эмигрантами второй волны, которых заманили да бросили в лагеря, чтобы знали, как Родину любить, а выплыл, сбежав из-под конвоя, один-одинёшенек. Сам мил-друг, как говаривали в те далёкие коммунальные времена под аккомпанемент народного (и не только) любимца, певца Вадима Козина, – схоронившийся со временем у местного врача, которого жена застукала с любовником, за что и сослали оного в то же немецкое Заволжье.




    Сам же автор романа лукавит, подкладывая в виде «особой» идеологии размышления о том, что «тело» – от слова «захотелось», и прочие кунштюки филологического воображения. А вот чем отличается, скажем, «вафлёр» от «вафлиста», активно промышляющих в его прозе, не пишет. Ведь разве мысли о военных настроениях в Москве перед неминуемой сдачей врагу, когда мужики рвут портреты Сталина, раздевают прохожих и грабят магазины, а бабы стоят в очереди в парикмахерскую, чтобы прихорошиться перед приходом немцев, – это «особые идеи»? Нет, особые места тут совсем иные, и порой «там есть такое место, что закачаешься», как писал о мужских яйцах Виктор Ерофеев. Заманчиво, не так ли? Или, например, о том, почему в чёрный список Гитлера, кроме цыган и евреев, попали гомосексуалисты. Да потому что все они порядка и дисциплины не признавали: цыгане сбегали в Тмутаракань, евреи были единоличниками, а гомосексуалисты «оттого в его список попали, что поняли на собственном опыте, что ни мужского, ни женского нет, а в сущности – всё едино, то есть вообще нет никакого порядка кроме любовного чувства».




    И выходит, что «без манков не заманить читателя в произведение», как признаётся автор «Фланёра» в недавнем интервью на «Топосе», и «нет больше способов сделать так, чтобы он не позабыл текст, перелистнув страницу, кроме провокаций». И действительно, с провокациями в этом романе просто беда, о них лучше в том же интервью, где автор расставляет акценты и объясняет лирику своей прозы, чего, впрочем, делать нельзя: стихи не объясняются. И стоит уточнить лишь сугубо личное: «Биография Фланёра отчасти совпадает с биографией моего двоюродного деда, депортированного из Триеста в 47-м, отсидевшего десять лет в лагерях и умершего в конце шестидесятых в селе Лысые Горы Саратовской области».


    Хотя любые провокации, согласимся, со временем становятся общепризнанной классикой. Помните сцену совращения в «Лолите»? Так вот, помножьте её градус на эпичность «Воскресения» и вы получите магию движений, акупунктуру страсти и прочую невесомую физиологию в аналогичных сценах у Кононова. «Одним из пронзительных свойств его незаурядной натуры было смешение в нём пристального цинизма и углублённой сумеречной лирики», – пишет он о своём герое. Правда, частенько геройством автор прикрывает и без того чуть приоткрытую суть своего посыла. Например, кроме того, что, «как следовало из статьи Горького, фашизм равен гомосексуализму, и если уничтожить одно, так исчезнет и другое», в романе бытует и другое объяснение незавидной судьбы «людей лунного света»: «Я потом думал, отчего государство в самые свои жёсткие годы карало мужеложцев? Наверное, оттого, что они становились слишком мужчинами, находя в себе корень человеческого, того, что не имеет пола, вне жестокости, которую себе присваивало государство». Хотя вполне может быть, что подобные качели соответствуют нынешним настроениям в обществе, ведь не в Серебряном веке живём, могут и морду при случае набить. «Главная моя цель – просто биологически уцелеть как особи, на которую открыта тотальная охота вне сезонов, без жалости», – запомнилось признание, о котором не знаешь, что и думать: то ли герой романа плачет о своей судьбе, то ли его автор констатирует факт собственного жития в искусстве.


    А начиналось всё, как водится, в душе. То есть в купальне приключилась завязка этой истории. После чего её малолетний герой, соблазнённый родным дядей, долго не мог прийти в себя, и даже «заеденные несколькими поколениями семейные, с вензелями, серебряные ложки» он был «не в силах опустить в тарелку за новой порцией манника, облизывая их бесконечно, беря и вдвигая глубоко в рот одну за другой». После купальни в детстве, конечно же, снова была водная стихия, которая ещё долгое время формировала траекторию любовных приключений героя. «Г. был виновен и в моих любовных неудачах, – сообщал он впоследствии, – девушки давали мне так, как давал он, но сопоставление было не в их пользу – такого узкого отзывчивого канала больше не было ни у кого. Потому что (думал я) ну какое в Польше судоходство, какие каналы в Речи Посполитой?» Да разве только девушки разочаровали нашего героя? Случались ещё в его истории литературы и женщины, которых он не любил, как, например, Ахматову: «О чём это она? О какой безысходной боли такой? Тётка».


    И после уж следовали сухопутные гусары, уланы и драгуны, поскольку вся эта военно-полевая роскошь происходит во «Фланёре» в упомянутой предвоенной Польше. Один из них любил приговаривать: «У меня достоверно есть только военная форма да ещё ты». Помните один из монологов в «Неоконченной пьесе для механического пианино»? «Ты, Вольтер и маман», – говаривал там супруге великовозрастный детина в исполнении Юрия Богатырёва.


    Вот интересно, почему сейчас так не пишут? Почему, действительно, важны романы идей, исполненные тоской не по настоящей, человеческой жизни, а по её чуть тёплому эрзацу в советской коммуне, по которому откровенно ностальгируют и Быков, и Елизаров, и Иличевский? «Главная идея – куда все подевались?» – уточняет автор «Фланёра» замысел своего романа. «Аккуратных всех перебили», – отвечает на этот вопрос его герой, вот и подевались, вот и не пишут. Ни об антоновских яблоках, ни о прочей дореволюционной чепухе, ибо злое детство мстительно любит лишь те «детские» места, где даже при тусклой лампочке Ильича было ярко и хорошо и где любой, даже пьющий папа Одинокова из «Бесконечного тупика», был одинаково любим, как эскимо и газвода по копейке. И потом, как говорит упомянутый герой, всегда ведь «сразу виден статус – образование там, происхождение – под всеми социальными полипами», оттого и нелегко писать о том, чего не знаешь. Например, у Кононова это проявляется в излишнем любовании вещами и явлениями, которые во времена, когда жил его герой, особо не были интересны. Бритва, несессер, лепной потолок. Иногда автор спохватывается и отводит для личных умилений галантерейным духом эпохи целые главки. Оттого и полагает он, что его герою-эмигранту рисовать социальные типы легко: «несколько жёстких пародийных линий-обводок в духе плакатов Лотрека, и дело готово», поскольку здешняя «тотальная жёсткость облегчила бы задачу любому мало-мальски умелому художнику». Да, с одной стороны, вроде бы и так, и в увиденном героем-эмигрантом типе советского человека «было что-то нехорошо-героическое, будто можно звать Дейнеку, чтобы писать с него бойца, приметившего супостата, то есть что-то русское, но такое, чем оно стало, когда в одной банке встряхнули миллионы». Но с другой стороны, ведь только онанисты разные, которые ещё в ранней советской прозе перековывались в героев на фронтах Гражданской войны, да ещё мужеложцы и остаются у Кононова в сухом остатке «военной» темы. Что, приплюсуем автора «Фланёра» к вышеупомянутым невежественным потомкам, ностальгирующим «по настоящему»? Нет, уж лучше писать, чем рисовать.




    Напечать Николай Кононов. Фланер -590 руб Версия для печати


    Если не получается сделать заказ. Не отчаивайтесь - просто напишите письмо на info@piterbooks.ru или позвоните нам по телефону: +7(952) 23-000-23
    Так же Вы можете бесплатно послать нам Обратный звонок запрос - мы перезвоним


    сравните цену на Озоне |


    С этой книгой так же покупают:

    Наши друзья Новости Ближнего Востока история и современность. Есть ли пути выхода из Сирийского кризиса.
    книжный интернет магазин Приходите в наш книжный интернет-магазин: книги по истории Шумера, Скорбь сатаны Лакан и Фрейд