Эта книга недетский разговор про историю нашей страны. Через маленькие трагедии и радости обычных людей. Через вещи, забытые на пыльных антресолях.
Каждая страница - это целая эпоха, со своими маленькими радостям и печалями, и главным персонажем этой книги является время.
В книге объединены статьи и лекции по русской литературе молодого филолога Сергея Овечкина (19.09.1969 - 24.06.2007), написанные и прочитанные в 2005-2007 годах, то есть в последние два года жизни.
С. Овечкин
Пролеткульт будущего
Серия: "rash fiction"
Издательство: "Скифия" & "НовКультПрос"
Санкт-Петербург, 2008
160 стр., твердый переплет, шитье,
ISBN: 978-5-903463-06-0
Тираж: 500 экз.
Формат: 84x108/32
достоевский, ф достоевский, н гоголь, владимир сорокин, барт, андрей платонов
Цена - 160 руб.
В книге объединены статьи и лекции по русской литературе молодого филолога Сергея Овечкина (19.09.1969 - 24.06.2007), написанные и прочитанные в 2005-2007 годах, то есть в последние два года жизни.
Менее всего это "сборник работ", более - начало работы. При всей завершенности отдельных статей, они лишь часть незаконченного дела, и речь тут не только о филологии.
Тексты комментированы беседами автора с коллегами и единомышленниками, а также фрагментами из писем, имеющих отношение к теме.
Все иллюстрации авторские.
Книга адресована широкому кругу читателей-гуманитариев и пролетариев, а также студентам первых и прочих курсов и всем заинтересованным.
По мере того, как делали книгу, мы (редакция) писали к книге предисловие. Когда книга была сделана, предисловие вылетело. Оказалось, что ему там не место. Полагаю, что ему место здесь.
Есть время высказаться (как вчера) и есть время помолчать. Ты мне простишь молчание? Прости, пожалуйста, потому что, я знаю, это нехорошо. Я в твоем возрасте в рукописной книжке своей написал “Все тексты добрые. Молчание злое. А мир никакой”. Это правда. Нельзя молчать в ответ. В одном дзенском монастыре весь устав заключается в единственном правиле: если один монах крикнул “Эй”, другой должен немедленно тоже крикнуть “Эй”.
Один человек это вопрос, двое — утверждение. Три человека — это банда.
Ответственно говоря о чужой ответственности, обращаясь к этому понятию, ты не можешь немедленно не применить его к своей собственной жизни. Применение же его означает выполнение на деле того, что сказал. Даже если это прерывает процесс говорения. В этом смысле «не оконченная работа» становится «оконченной». Можно говорить о том, что она оказалась шире, чем филология. Или уже.
Эта книга, являющаяся попыткой некой банды дать представление о работе в филологии одного человека, — есть вопрос.
Вопрос заключается в утверждении жертвы без самоотречения (в обычном употреблении — синонима жертвы. Ср. у Бахтина: «в самоотречении я максимально активно и сполна реализую единственность своего места в бытии. Мир, где я со своего единственного места ответственно отрекаюсь от себя...» — с. 33 данного издания). В тексте этому соответствует попытка синтеза психоанализа, направленного на самораскрытие и самоутверждение, а не отречение/отрицание (но отказывающегося от жертвы, то есть консервативного по существу) — и революции, соединяющей — но точечно, вспышкой — максимальную самоотдачу без самоотречения. Какое еще можно назвать из явлений, совмещающих оба подхода (вернее, делающих их одним подходом)? Любовь.
Путаница между жертвой и самоотречением возможна только потому, что и в том и в другом случае максимум действия мыслится как отречение от самого себя, забвение себя. Но разница заключена не в каких-то параметрах самого поступка, а в том, чем центрирован мир, в котором поступок этот совершается. Центрирован же мир может быть — или твоей единственностью, или возможностью некой человеческой общности. Там, где есть такая общность, есть время, то есть прошлое и будущее, — и поступок совершается в виду этого прошлого и будущего и ради них, а не в пустоте себя (мир, центрированный твоей единственностью). Поэтому может быть следствие жертвы (будущее) и может быть смысл жертвы, и только поэтому — жертва, а не самоотречение.
Есть еще граница, определяющаяся тем, в какой мере поступок стремится изменить что-то в действительности. И это тоже следствие того, как увиден мир, где этот поступок совершен. Кажется, получается немножко идеальная картинка — мир, где жертва не имеет ничего общего с самоотречением, где поступок совершается в перспективе прошлого и будущего, отражается в других людях, и в силу этой включенности в общечеловеческое не бесплоден, а всегда последственен. Но идеальная разве что постольку, поскольку не все время данная, а между тем ведь совершенно необходимая. И там, где поступок не самоотречение, а жертва — он требует от мира общности и сам перестраивает связи, заставляя увидеть их как необходимые. Ведь мало, чтобы поступающий так увидел мир, нужно чтобы мир так увидел себя — нуждающимся в общности как единственной возможности смысла и будущего.
Эй!
_______________________________
Из оглавления:
СТАТЬИ И ЛЕКЦИИ
-- Лекция 5. Нарратологический анализ рассказа Платонова «Корова»
-- Онтология ответственности Бахтина и событие Андрея Платонова
Часть 1. Единственный и его ответственность: ранние работы Бахтина и марксистская теория
Часть 2. Платонов, Бахтин и Барт: ответственность и безответственность
-- Событие в историографическом нарративе Маркса / Бахтина / Платонова
-- Откуда у Гоголя взялся черт и что с ним потом стало
-- «Зависть» Аркадия Белинкова
-- [Пролеткульт]
-- Лекция 4. Нарратологичеcкий анализ повести Гоголя «Невский проспект»
-- «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского
Если вам интересна эта книга - рекомендуем обратить внимание:
Альми И. "Внутренний строй литературного произведения"
Серия "LiterraTerra" адресована преподавателям, студентам, учащимся, а также всем любителям русской литературы. В новую книгу серии включены статьи по обзору хлассической литературы с точки зрения внутреннего строя произведения.
Альми — мастер краткой историко-литературной штудии на, казалось бы, локальную тему за которой, однако, стоит целостность исследовательских интересов, острая избирательность исследовательского слуха. Так что очертившийся в итоге слитный образ русской литературы больше суммы
представленных слагаемых.
«Фасеточное» зрение автора, глядящего на свой предмет через дробные стеклышки отдельных мотивов, без протяженно-тусклого «советского» монографизма, делает чтение работ Альми легким и увлекательным занятием, несмотря на то что она не вдается в терминологические новации и не чурается привычного историко-филологического инструментария.
В сфере рассматриваемых авторов: Пушкин, Баратынский, Тютчев, Достоевский, Фет, Чехов и др. посмотреть и купить эту книгу
Гречишкин С., Лавров А. "Символисты вблизи" (Статьи, публикации)
Авторы, специалисты по истории русской литературы «Серебряного века» представляют работы, посвященные жизни и творчеству писателей-символистов - Валерия Брюсова, Андрея Белого, Александра Блока, а также статьи и публикации, вводящие в читательский обиход ныне малоизвестные имена, сыгравшие в свое время заметную роль в литературном процессе. Эти публикации основаны на архивных материалах и историко-литературных фактах, прежде не бывших предметом специального рассмотрения.
Из рецензий: Петербургское издательство «Скифия» выпустило сборник статей двух филологов, специалистов по «Серебряному веку» – Александра Лаврова и Сергея Гречишкина. Главные герои книги – Александр Блок, Валерий Брюсов и Андрей Белый. Помещены работы, ставшие научной классикой: Биографические источники романа Брюсова «Огненный ангел», «Волошин и Ремизов». Публикуются воспоминания Константина Эрберга, письма Блока к Дмитрию Философову, Зиновию Гржебину и другим... подробнее
Альми И. "О поэзии и прозе"
Книга Инны Львовны Альми - это своеобразный итог плодотворной работы в течение тридцати лет. Разумеется, речь можно вести об итоге на сегодняшний день, поскольку научная жизнь И.Л. Альми, всеми признанного и ценимого филолога, по-прежнему активно протекает в том же русле - русле классической русской литературы. В сфере ее интересов и поэзия, и проза XIX (отчасти и XX) века. Сочетание, кстати сказать, в филологии нечастое, где предпочтение отдается специализации.
Если говорить о книге, то именем, образующим поэтический центр, является имя Пушкина, а прозаический - имя Достоевского. К пушкинскому центру относятся работы о поэтах близкого Пушкину круга - Баратынском, Батюшкове, а также и о Тютчеве, Некрасове, Ахматовой, Пастернаке.
Впрочем, Пушкин интересует И.Л. Альми во всех ипостасях: отдельный раздел - "Автор, герой, традиция" - представлен статьями "Статус героя в пушкинском повествовании", "Об автобиографическом подтексте двух эпизодов в произведениях А.С. Пушкина", "Пушкинская традиция в комедии Гоголя "Ревизор"".
"Прозаический" раздел, кроме статей о творчестве Достоевского, включает исследования об "Отцах и детях" Тургенева и "Мастере и Маргарите" Булгакова... подробнее
Если не получается сделать заказ. Не отчаивайтесь - просто напишите письмо на info@piterbooks.ru или позвоните нам по телефону: +7(952) 23-000-23
Так же Вы можете бесплатно послать нам Обратный звонок запрос - мы перезвоним