Эта книга недетский разговор про историю нашей страны. Через маленькие трагедии и радости обычных людей. Через вещи, забытые на пыльных антресолях.
Каждая страница - это целая эпоха, со своими маленькими радостям и печалями, и главным персонажем этой книги является время.
Робинсон Б. "Музыка была не виновата" (книга о Шостаковиче)
Подобно Александру Блоку, его любимому поэту, Дмитрий Шостакович может быть назван "Трагическим тенором эпохи". Он был то возносим, то низвергаем. Но напряженнейшее, хотя и скрытое противостояние власти не исчерпывало трагедии его...
Робинсон Борис
Музыка была не виновата.
к 100-летию со дня рождения Д.Д. Шостаковича
Издательство: "Свиньин и сыновья"
Новосибирск, 2005
ISBN:5-98502-018-5
обложка: твердый переплет
Вес:560 гр.
448 с., тир. 5000 экз.
д шостакович, шостакович биография, творчество шостаковича
Цена - 220 руб.
ИЗ РЕЦЕНЗИЙ НА КНИГУ:
Робинсон Б. "Музыка была не виновата. К 100-летию со дня рождения Д.Д. Шостаковича"
Распопин В. Н.
Борис Владимирович Робинсон - человек в Новосибирске слишком известный, чтобы предварять небольшую рецензию на его книгу рассказом об авторе. Надо лишь сказать, что, экономист по профессии, в литературе и музыке, о которой пишет, он - дилетант. Ну, примерно такой же, каким в поэзии был политик Федор Тютчев.
Я, разумеется, не имею в виду гений, я говорю о любви, той, что по слову другого политика, Данте, "движет солнца и светила".
Именно любовью - всеохватной и, конечно, пристрастной - исполнена каждая страница большой книги Бориса Робинсона, посвященной личности и музыке Дмитрия Шостаковича. Именно эта всеохватная и пристрастная любовь автора заставляет читателя, даже и более-менее равнодушного к творчеству великого советского композитора, впитывать страницу за страницей, пробираясь через музыковедческие и политические дебри советской же критики, с которой неустанно спорит Борис Робинсон едва ли не в каждом абзаце своего 500-страничного, быть может, главного в жизни труда.
Собственно говоря, даже не спорит - выступает пламенным адвокатом композитора, вынужденного, как едва ли не все порядочные советские художники, и маскироваться, и прогибаться, и жить двойной жизнью - чтобы творить. То есть дышать. Непрестанно, а порой и весьма нелицеприятно полемизируя с музыковедами, мемуаристами, биографами Шостаковича (Хентовой, Волковым, Евтушенко), автор не всегда, кажется, удерживается в границах толерантности, переходит, что называется, на личности, как бы забывая о том, что те, кто писал о его кумире, жили-то в той же самой стране, что и Шостакович, и сам Б.В. Робинсон, и, стало быть, так же вынуждены были и маскироваться, и прогибаться, и мимикрировать. Чтобы работать, чтобы печататься, чтобы просто жить.
Да ведь и сам герой Бориса Робинсона, помимо ежегодных покаяний перед властью и заведомо для него невыполнимых обещаний (например, воспеть в симфониях образы Ленина и Сталина), отнюдь не всегда бывал философски справедлив по отношению к ближним. Чего стоит лишь высказывание Шостаковича о Сахарове, приведенное на с. 390!
Но весь этот полемический задор, эта "неакадемичность" иных высказываний, даже и несправедливость в отдельных случаях - тоже от любви, а значит, простительны - и Шостаковичу, и, конечно же, Робинсону. Ведь, при всей своей любви, при всем желании во всех случаях оправдать своего героя, автор не старается скрывать правду:
"Внешний, доступный для общего восприятия облик Шостаковича менялся неоднократно, претерпевая разительные метаморфозы. Он рассыпался в льстивых похвалах тирану и дерзко отказывал ему в музыкальном возвеличивании его заслуг; смело брался за еврейскую тематику в разгар антисемитской кампании и послушно признавал "руководящую и направляющую" роль партии, охотно и щедро помогал совсем незнакомым просителям и с подозрением глядел в замочную скважину на впервые пришедшего к нему посетителя, предельно искренне раскрывался в Пассакалии скрипичного концерта и прятался, как улитка, в официально-казенную оболочку оратории и кантаты" (с. 208).
В сущности, это, конечно же, подвиг - любя, говорить правду. А разве не подвиг - собрать, продумать, сформировать, наконец, издать колоссальный по объему материал, не будучи ни профессионалом в данной области, ни хотя бы столичным жителем? Собрать по газетным и журнальным публикациям, по редким и труднодоступным (ранее по причине тотального дефицита, ныне - вследствие развала библиотечных структур и совершенной несопоставимости стоимости книг и зарплаты, а тем более пенсии интеллигента) книгам, по архивам и Бог знает, из каких еще источников, то убедительно расходясь с общепринятыми представлениями, то солидаризируясь с теми, кто, в отличие, от автора, лично знал его героя, как, например, Галина Вишневская, чью книгу Борис Владимирович неустанно и, может быть, даже чрезмерно цитирует.
(Здесь, кстати, следует отметить еще одно достоинство книги "Музыка была не виновата" - она прямо подталкивает заинтересовавшегося читателя к поиску и изучению других источников.)
И самое главное - не создавая собственно биографии композитора, не вдаваясь в столь привычные в нашей сегодняшней литературе подробности частной жизни Дмитрия Дмитриевича, Борис Робинсон сумел написать достойно, доступно и интересно не только о художнике и власти, не только о Шостаковиче-гражданине, не только даже о Шостаковиче-музыканте, но и о Шостаковиче-человеке. Со всеми присущими именно этому человеку мужеством и слабостями. Живому представлению как об эпохе Шостаковича, так и о Шостаковиче-человеке, создаваемому автором, немало способствуют замечательные зарисовки с натуры московского художника Юрия Злотникова, сопровождаемые его же комментарием. Этот завершающий книгу альбом иллюстраций, изображающих не только Шостаковича и других советских музыкантов, но и современных им деятелей отечественной и мировой культуры, публикуется впервые и, как вполне можно понять, по праву является особой гордостью издателей. К какому, однако, жанру, можно отнести этот во многих смыслах замечательный труд? Честно скажу - не знаю. Знаю лишь, что книга, чье заглавие начинается словом музыка , - не является музыковедческий (научной), хотя именно музыке, выношенным, выстраданным размышлениям о каждом крупном произведении Шостаковиче посвящена большая ее часть. Равно не вписывается этот труд и в рамки биографии из серии "Жизнь замечательных людей"; не воспринимается и как свод критико-публицистических откровений, собранных под одной обложкой, чтобы кого-то оспорить, вывести на чистую воду, или, наоборот, оправдать... В каждом случае он и меньше, и больше некоего привычного жанрового представления, а потому и выламывается из привычных литературоведческих рамок. Зато цель книги совершенно очевидна. Она сформулирована автором: "Музыка... не виновата". А если музыка не виновата, можно ли всеми силами не защищать того, кто ее сочинил? Ведь мы, как ни странно, живем в мире, где самые беззащитные - праведники и художники.
Дмитрий Шостакович родился 25 сентября 1906 в Санкт-Петербурге. В 13 лет поступил в Петроградскую консерваторию, где занимался по фортепиано у Л.В.Николаева, по гармонии у Н.А.Соколова и по композиции у М.О.Штейнберга. Уже в годы учения сочинил Первую симфонию, которая, вместе с тремя Фантастическими танцами для фортепиано, стала его первым опубликованным произведением.
- Первая симфония, тепло встреченная критикой после премьеры, осуществленной оркестром Ленинградской филармонии в 1926, вскоре приобрела известность и за пределами страны. Вторая симфония оказалась гораздо менее удачной, и композитор направил свои усилия на оперный жанр. Но и первый его опыт в этой области – "Нос", по фантастической повести Гоголя (1928–1929), продемонстрировавший и театральное чутье, и сатирическое дарование автора, все-таки не был шедевром. Шостакович продолжал много работать, и к тридцати годам в его творческом портфеле имелось множество опусов: сочинения для фортепиано и струнных инструментов, для голоса с фортепиано, четыре симфонии, три балета, две оперы и целый ряд партитур для кино и драматического театра. читать дальше
Многоплановое, разнообразное по жанрам творчество Шостаковича стало классикой советской и мировой музыкальной культуры 20 века . Особенно велико значение Шостаковича - симфониста. В его 15 симфониях воплощены глубокие философские концепции, сложный мир человеческих переживаний, острые, трагические конфликты, звучит голос художника-гуманиста, борца против зла и социальной несправедливости. Продолжая лучшие традиции русской и зарубежной музыки (И. С. Бах, Л. Бетховен, Б. Малер, П. И. Чайковский, М. П. Мусоргский), Шостакович создал свой неповторимо-индивидуальный стиль, черты которого (динамика развития, неожиданность контрастов и образных перевоплощений тематизма, тонкая лирика, нередко окрашенная юмором или иронией, полифонизация фактуры) проявились уже в 1-йсимфонии (1925), принёсшей известность автору.
- О творческой зрелости Шостаковича свидетельствуют 4-я ( 1936) и 5-я (1937) симфонии, идею последней композитор определил как «становление личности» — от сумрачных раздумий через борьбу к итоговому жизнеутверждению). 7-я симфония (1941) —выдающийся памятник героизму советского народа в годы Великой Отечественной войны 1941 —45 — начата в осажденном Ленинграде и посвященная этому городу. Драматургия симфонии основана на резком образном конфликте темы Родины и темы фашистского нашествия: пронизанная страстным пафосом обличения милитаризма, симфония имела большой политический резонанс во всём мире. читать дальше
_________________
Если Вас заинтересовала эта книга - советуем обратить внимание:
История начала грамзаписи в России. Каталог вокальных записей
В состав сборника вошли две работы, объединенные одной целью: сообщить системные сведения о старой грампластинке как об источнике по истории культуры своего времени.
`История начала грамзаписи в России` повествует о феномене грампластинки, о создании и скором росте граммофонной промышленности. На примере продукции крупнейшего в Европе граммофонного производства - компании `Граммофон` - описаны источниковедческие признаки старой грампластинки. Кратко рассказывается и о продукции многих других производств, действовавших в России в начале XX века.
В дополнение сообщаются основные сведения о советской граммофонной продукции вплоть до появления `долгоиграющей` пластинки. `Каталог вокальных записей Российского отделения компании `Граммофон` является результатом многолетней систематизаторской работы по восстановлению свода данных о продукции крупнейшего производства граммофонных пластинок по разделу, наиболее полно отражающему музыкальную культуру России 1899-1915 гг.
Обе работы являются первыми в России строго научными трудами, посвященными ранней грамзаписи. Они будут полезны как в профессиональной сфере - в работе звуковых собраний и архивов различных учреждений, так и для всех интересующихся историей русской культуры. подробнее
Библиотека книг о джазе
Наш сайт поставил перед собой задачу представить на своих страницах и предложить вам к преобретению все наиболее интересные книги по истории джаза, выходящие на русском языке. Это большая и сложная задача, однако мы за нее взялись, понимая, насколько это важно и удобно всем любителям джазовой музыки. Приглашаем к сотрудничеству всех заинтересованных в этом лиц. Познакомиться с нашей джазовой библиотекой
Если не получается сделать заказ. Не отчаивайтесь - просто напишите письмо на info@piterbooks.ru или позвоните нам по телефону: +7(952) 23-000-23
Так же Вы можете бесплатно послать нам Обратный звонок запрос - мы перезвоним